Танцы на цепях  - Рэйв Саверен

Нужно отдать кухарке сверток, чтобы никто не хватился юной послушницы и не бросился ее искать. Только где здесь кухня?

Чуть покопавшись в воспоминаниях, Ш’янт уверенно двинулся вперед, не обращая внимания на многочисленные двери. От входа шел длинный узкий коридор, резко уходящий вправо через тридцать шагов. Тут дорога делилась на две. Можно было повернуть и погрузиться в хитрые лабиринты особняка или подняться на второй этаж по массивной темной лестнице. Вариант с лестницей сразу отпал. Туда Ш’янт решил заглянуть позже. Кабинет Клаудии, скорее всего, на первом этаже, а вот кухня, судя по обрывочным воспоминаниям, где-то в подвале.

Девчонка вообще оказалась на удивление хрупкой и плаксивой. Ее всхлипывания были отчетливо слышны где-то на самой границе между их сознаниями. Тело подчинялось беспрекословно: хозяйка даже не пыталась сопротивляться, хотя для людей существовали простые способы защиты. Даже маленькие дети их знали.

Уж если ты изволил работать на Пожинающего и его дочурку, то должен знать все, чтобы оградить сознание от захвата извне. Чужак мог войти в тело, только когда служитель спал. И это все равно ничего не гарантировало.

Здесь же не было даже следа магической защиты.

Расслабились. Думают, что раз все иномирцы за стеной, то новые не появятся. Ох уж эта человеческая наивность! Словно за пределами столицы жизни нет. Впрочем, цепным псам Первородной уже глубоко плевать. Засели на востоке, как крысы в погребе, молятся да стенают о том, на кого их королева покинула. Проводят свои дикие ритуалы, пускают кровь во имя Пожинающего да пытают любого, кто не согласен или пытается спорить. Странно, что Клаудию спустили с поводка. Она могла, конечно, просто пойти по той дорожке, что отвергала ее Старейшая: бороться с неизбежным, а не подчиняться ему.

Проходя мимо дверей, Ш’янт прислушивался. Тишина стояла гробовая.

Он остановился, чтобы осмотреть первую попавшуюся комнату. Дверь, выбранная наугад, оказалась не заперта. Помещение было забито под самый потолок всевозможным хламом и напоминало кладовку, но размером было не меньше кабинета Граци. Все свободное пространство занимали стеллажи, кресла, пара тяжелых дубовых столов и шкаф. Сверху на все это богатство было наброшено тяжелое серое полотно.

Хорошо, допустим, что это кладовка.

Шагнув назад в коридор, Ш’янт открыл следующую комнату. Она была в том же виде, что и предыдущая, разве что здесь, помимо мебели, в кучу были свалены картины и гобелены. И так комната за комнатой. Из раза в раз он наталкивался на разруху и запустение. Это объясняло, почему вокруг стояла тишина, как на погосте. В особняке просто никто не жил, а девчушка-послушница, в теле которой пребывал Ш’янт, была едва ли не единственной его обитательницей. Или первой из будущих служительниц.

Весь этот особняк выкупили только для одной цели.

Подготовить девчонку.

Клаудия, плюнувшая на все возможные запреты и законы, искала всего одного, конкретного человека, и сейчас она уже мчалась в столицу, чтобы сообщить радостную весть.

Дэр-ла найдена.

Найдена.

По позвоночнику иномирца прокатилась крупная дрожь.

Как это будет? Я никогда не состоял в связи с человеком. Она будет чувствовать все то же, что и я?

Ш’янт, на самом деле, слабо себе представлял суть ритуала, что должен был вернуть ему тело.

Медленно двигаясь в сторону подвала, пользуясь открытыми нараспашку воспоминаниями девчонки, он впервые задумался о том, что вообще собирается делать с Дэр-ла. Единение душ в теории должно было дать ему достаточно сил, чтобы восстановить физический облик.

Как насчет практики?

Он никогда не имел дел с людьми. Ну, почти никогда.

Их не было проблемой убить, их было легко использовать, но вот объединиться…

Между прочим, ты почти связал себя с человеком. Когда-то.

– Никаких воспоминаний, – пробормотал Ш’янт, – никаких воспоминаний!

Союзу иномирца и его Дэр-ла следовало быть крепким, нерушимым, для того чтобы можно было без помех качать силу из человеческого сосуда.

Ш’янту стало не по себе. Временно делить тело с забитым разумом, зажатым в темный угол, и при этом безраздельно править – это одно. Идти плечом к плечу со свободным человеком – совсем другое. Да еще и с девушкой!

– Мало мне в жизни проблем, – он закатил глаза и чуть не застонал вслух, – остается только надеяться, что она хотя бы симпатичная и умеет отличать правую руку от левой.

Об этом Артумиранс ничего не сказала. Улыбалась загадочно, головой качала. Будто нарочно мучала неизвестностью, чтобы посмотреть на реакцию потом, когда Ш’янт встретит свою звезду. Что-то было эдакое во взгляде иномирянки: какая-то насмешка, превосходство.

Она точно знала, что его ждет.

Задумавшись о своем, Ш’янт не сразу заметил, что был в коридоре не один. Ошибку он осознал, только когда врезался в препятствие. «Препятствие» спружинило, подалось назад, но тотчас откинуло его с яростным воплем. От мощного удара потемнело в глазах.

Будь Ш’янт в собственном теле, то кто-то остался бы без руки, но девочка оказалась хрупкой и слабой. Коснувшись пальцами щеки, он почувствовал, как под кожей пульсирует жар и боль, будто к ней поднесли раскаленный уголек. Во рту горчило от крови.

– Ты чего это тут крадешься?! – громыхнуло над головой. – Ты давно должна быть на кухне, маленькая дрянь!

Подняв взгляд, Ш’янт вздрогнул от отвращения.

Оно было не столько его, сколько девчушки, робко выглянувшей из своего черного угла. Удар на мгновение ослабил хватку и позволил пленнице осмотреться. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы Ш’янта затопила чистейшая, густая, точно сироп, ненависть, прочно замешанная на страхе.

Перед ним возвышалась грузная женщина, почти полностью заслонявшая собой коридор. Злобные голубые глазки настолько маленькие, что рассмотреть их на совершенно круглом лице, размером с добрый арбуз, было той еще задачей. Недобро ухмыляясь, женщина переводила взгляд со свертка на девочку и обратно. Пришло четкое осознание – сейчас она ударит снова.

Не прогадал.

Женщина только успела замахнуться, как Ш’янт рванулся вперед и нырнул в первый попавшийся коридор. За спиной что-то грохнуло, послышался визг и отборные ругательства. Видимо, неадекватная последовательница от души врезала по стене.

Чтоб у тебя кости треснули!

Ш’янт недолюбливал людей, но девочку стало жаль. В конце концов, в этом была и его вина. Лучше бы внимательно по сторонам смотрел. Крохотный огонек чужого сознания маячил перед внутренним взором. Он трепыхался и мерцал от обиды и горечи, от ненависти к нему за то, что запер, да еще и подставил.

Петляя по коридорам, Ш’янт уже и забыл, что собирался на кухню. Теперь ему туда путь был заказан. Это первое место, где стали бы искать послушницу.